рассуждает Дмитрий Костень, участник конференции «Блокчейн-2018». Публикуем первую часть интервью.
— Дмитрий, здравствуйте. Расскажите, пожалуйста, какой проект вы привезли из Америки на Конференцию РАКИБ?
— Здравствуйте. Мы привезли проект организации единой платформы для страховой индустрии. Наша платформа позволит с лёгкостью администрировать выдачу страховых полисов, она объединит индустрию страхования в единое страховое пространство.
Мы предполагаем, что в будущем платформа сможет объединить российское и западное страховое пространство. Причём объединение произойдет именно на уровне рынков. То есть, возникнет единый страховой рынок: например, любая американская компания сможет легко и свободно зайти на российский страховой рынок, и любая российская компания сможет зайти на любые другие рынки. С точки зрения обмена информацией, обмена ценностями, мы создаём единую международную платформу администрирования страховых полисов.
— Вы говорите о создании глобальной страховой системы на блокчейне?
— Да. И наверно это всё-таки должно звучать не «система», а «экосистема» на блокчейне.
— А чем экосистема отличается от глобальной системы?
— Это хороший вопрос. Глобальная система, в обычном понимании подразумевает централизованную модель управления. У любой системы есть, как минимум, хозяин, есть архитектор, есть администратор, и такого рода системы сейчас доминируют на рынке.
У такого подхода есть ряд недостатков: с позиции силы в этих системах участники не равны — у владельца системы больше прав, владелец системы «сильнее» рядового участника. Допустим, если договорные отношения рядового участника с системой более или менее понятны, то когда речь заходит о пользовании агрегатной ценностью, сразу проявляется тоталитарный и нерыночный характер централизованных систем.
— Что вы называете «агрегатной ценностью»?
— Давайте расскажу про агрегатную ценность. Например, если на аккаунт в Facebook подписаны 10 тысяч человек, то у Фейсбука есть статистические данные о них. Статистические данные имеют бизнес-ценность. Но эти статистические данные подписчикам не принадлежат. То есть, подписчики свои данные предоставляют, а распоряжается ими Фейсбук. Ну, в принципе так в любой социальной сети происходит, так происходит везде, где люди предоставляют свои данные любому центру сбора информации.
Так вот, симметричного эффекта от предоставления личных данных подписчики не получают. Данные пользователей объединяются, агрегируются и владельцу информации становится понятен потребительский профиль подписчиков. На основе агрегатных данных корпорации формируют тренды продаж. Совокупную ценность множества экономически значимых данных мы называем агрегатной ценностью.
Совокупность статистических данных производит следующий уровень знаний, на которых потом строятся конкретные бизнес-решения. И агрегатный уровень знаний позволяет принимать очень эффективные бизнес-решения, очень. А если у нас нет этого агрегатного знания, можно действовать только методом проб и ошибок.
— Хорошо. Давайте вернемся к платформенным решениям. Мы говорили о проблемах, которые им присущи.
— Да, узурпирование агрегатных ценностей это первая проблема платформенных решений. То есть, когда у платформы есть какой-то один хозяин, он, как бы, хозяин «всего» на платформе.
Вторая проблема состоит в том, что в какой-то момент платформа изучает твой бизнес до такой степени, что если она видит, что бизнес стабильный, прибыльный и формирует какие-то преимущества, она может создать аналогичный и заменить чей-то бизнес. Такое случается.
— То есть, скопировать бизнес-модель и… что называется выдавить конкурента?
— Да, скопировать бизнес-модель, а конкурента вывести с рынка.
И третья проблема централизованных систем состоит в том, что изначально они демонстрируют свою добрую волю и благие намерения. То есть они начинают работать как, знаете, такие существа доброго типа, но как только бизнес набирает мощность, на клиентов начинают «навешивать» разного рода лишние услуги. Владелец централизованной системы понимает, что клиент уже никуда не уйдёт, и начинает снижать качество обслуживания. К клиенту в централизованной системе относятся не как к клиенту, а как к ресурсу. Вот, например, то, что произошло с Facebook — это история про владельца и участников централизованной системы.
— Да, сейчас громко об этом заговорили.
— Поэтому абсолютно точно, что централизованные системы это сборщики данных. Эти данные используются для продажи каких-то услуг, и в огромном количестве случаев эти данные используются против участников системы, чтобы навязать им что-то.
А экосистема на блокчейне принципиально отлична от централизованной системы, потому что, в экосистеме достигнуто согласие о добровольном обмене информацией, достигнуто согласие о типе архитектуры, достигнуто согласие о видах и формах взаимодействия. Экосистема на блокчейне позволяет всё это реализовать.
Экосистема — это глобальная платформа, на которой каждый участник равноправен и никого нельзя удалить в одностороннем порядке, это записано на уровне протокола. То есть, нельзя кого-то выбросить из экосистемы просто потому что он не соответствует представлениям хозяина системы. Только если участник захочет сам оттуда удалиться.
— А даёт ли такая блокчейн-экосистема личный профит конкретному участнику?
— Профит даёт в том плане, что любой участник имеет доступ к агрегатной ценности, к накоплению агрегатных знаний. Агрегатные знания становятся достоянием общества, а не достоянием одного человека.
— И в чём практическая польза от владения агрегатными данными?
— Ну, практическая польза очевидна: вместо того, чтобы делать что-то посредством проб и ошибок, вам подсказывается правильное решение.
— То есть, если мы владеем агрегатными знаниями, мы видим общий тренд и сами понимаем кому и что продавать, по каким ценам продавать?
— Совершенно верно.
— Ещё, мне кажется, в экосистеме на блокчейне исчезает возможность манипулирования участниками.
— Да, абсолютно.
— То есть в этой экосистеме возможно свободное, ничем не обусловленное поведение?
— Конечно. Смотрите. До недавнего времени корпорации рассматривались как средоточие инноваций. А сейчас корпорации — это преграда для инноваций! То есть, когда в корпорации всё хорошо, инновации ни к чему. Инновации внедряются лишь с целью зарабатывания денег, а не с целью, например, социальных улучшений. Абсолютное большинство инноваций происходит с позиции «как мне с этого заработать». Вот такая вот, «забота о клиенте» получается. То есть по-настоящему заботиться о клиентах корпорации даже не собираются.
— То есть, получается, что пресловутые центры компетенций Apple, Google, и иже с ними, набившие оскомину своей креативностью и производительностью, просто ищут что бы ещё впарить клиентам?
— Вообще продажи — это единственная задача централизованных систем.
— Неожиданно.
— Понимаете? Продажи просто заворачивается в обёртку инновационности, в обёртку креативности…
Абсолютно понятно, что быть хорошим бизнесменом выгодно. И становиться более прибыльным, чем, допустим, твой конкурент нужно. Но прибыльность для корпораций всё равно стоит на первом месте.
— Понятно. И вы предлагаете другую модель, которая сфокусирована не на прибыли владельцев, а на комфорте, свободе и каких-то других личных выгодах каждого участника?
— Мы предлагаем лишь механизм построения среды, в которой такие вещи становятся возможны. Произойдёт ли так — абсолютно непонятно, но интуитивно кажется, что это произойдёт.
Интервью взял Алексей Березовой. Продолжение интервью следует.
